Таинственные Личности

Предлагаю здесь выкладывать биографии (или отдельные истории) неоднозначных знаменитых личностей, которые в свое время или до сих пор наводили и наводят ужас на окружающих

Кровавая графиня - Елизовета Батори
Исключительная личность Елизавета Батори интересует историков уже столетия. И даже сегодня, без малого 400 лет со дня смерти графини, взгляды на ее жизнь расходятся. В книге рекордов Гиннеса она значится как самая «большая» и кровавая убийца

венгерская графиня, печально знаменитая массовыми убийствами молодых девушек. Согласно легенде, Елизавета Батори один раз ударила свою служанку по лицу. Кровь из носа горничной капнула на кожу, и Елизавете показалось, что кожа стала лучше выглядеть после этого. По легендам, у Батори была железная дева, где жертва истекала кровью, которой потом наполнялась каменная ванна, где Батори купалась…

В старину, когда Словакия принадлежала Венгрии, замок Чахтице носил мадьярское название Чейт и принадлежал древнему роду Батори. Никто не был храбрее Батори в битвах с врагами, никто не мог сравниться с ними в жестокости и своенравии. В XVI веке, после битвы при Мохаче, отдавшей Венгрию в руки турок, Батори разделились на две ветви — Эчед и Шомльо. Первая укрылась в горной Словакии, вторая завладела Трансильванией, по легендам, сумрачной страной вампиров и волков-оборотней, где солнце едва пробивалось сквозь кроны бескрайних лесов. В этих местах до сих пор верили в фей и духов, поклонялись Солнцу, Луне и священным деревьям. В 1576 году Стефан Батори из ветви Шомльо стал королем Польши. Он со своей армией спас Вену от турок, заслужив признательность австрийских Габсбургов, которые к тому времени объявили себя королями Венгрии. Задолго до этого сестра Стефана Анна вышла замуж за Дьёрдя Батори из ветви Эчед. Представители семьи и раньше вступали в родственные браки, которые быстро вели их к вырождению. Батори страдали эпилепсией (именно она привела к ранней смерти короля Стефана), сумасшествием, безудержным пьянством. В сырых стенах замков их донимали подагра и ревматизм. Ими болела и рожденная в 1560 году Эржебет (Елизавета) Батори, дочь Дьёрдя и Анны. Быть может, этим и объяснялись приступы дикой ярости, которые охватывали ее с детства. Но, скорее всего, дело здесь в семейных генах Батори и жестокости того времени в целом. На равнинах Венгрии и в Карпатских горах без устали резали друг друга турки, венгры и австрийцы. Пойманных полководцев врага живьем варили в котлах или сажали на кол. Дядю Эржебет, Андраша Батори, зарубили топором на горном перевале. Ее тетку Клару изнасиловал турецкий отряд, после чего бедняжке перерезали горло. Впрочем, она сама до того лишила жизни двух мужей.

Судьба знатных девушек в этом суровом мире была определена раз и навсегда: раннее замужество, дети, хозяйство. То же ждало и Эржебет, которую еще в детстве обручили с графским сыном Ференцем Надашди. Ее отец рано умер, мать уехала жить в другой замок, и не по годам развитая девочка была предоставлена самой себе. Ничего хорошего из этого не вышло. В 14 лет Эржебет родила сына от лакея. Виновный исчез бесследно, как и ребенок, а ее поспешили выдать замуж. Супруги поселились в Чейте — одном из 17 замков семейства Батори. Приданое было таким богатым, что Ференц не стал поднимать вопрос о невинности новобрачной. Впрочем, его это не слишком интересовало: вскоре после свадьбы он ушел в поход на турок и с тех пор появлялся дома нечасто. И тем не менее Эржебет родила дочерей Анну, Оршолю (Урсулу), Катарину и сына Пала. По обычаю тех лет, детьми сначала занимались кормилицы и служанки, а после их отправили на воспитание в другие знатные семьи.
Оставшись одна, Эржебет отчаянно скучала. Она мечтала вырваться из горной глухомани и отправиться на бал в Вену или Пресбург, где все бы увидели ее красоту. Она была высокой, стройной, удивительно белокожей. Светлыми были и ее густые кудри, которые она отбеливала настоем шафрана. Помимо этого, она каждое утро умывалась холодной водой и любила конные прогулки. Не раз чейтскую госпожу встречали ночью бешено скачущей по округе на ее черном как смоль коне Винаре. Еще рассказывали, что она сама наказывает служанок — щиплет их или таскает за волосы, причем при виде крови становится просто одержимой. Во время одного из визитов Ференц обнаружил в саду обнаженную девушку, привязанную к дереву и облепленную мухами и муравьями. На его удивленный вопрос Эржебет беспечно ответила: «Она таскала груши. Я обмазала ее медом, чтобы хорошенько проучить».

В ту пору графиня еще никого не убивала. Хотя безгрешной не была: в отсутствие мужа завела любовника, соседского помещика Ладислава Бенде. Однажды они вдвоем мчались на конях по дороге и обдали грязью какую-то безобразную старуху. «Спеши, спеши, красавица! — крикнула та вслед. — Скоро ты станешь такой же, как я!» Дома Эржебет долго всматривалась в венецианское зеркало. Неужели ведьма сказала правду? Да, ей уже за сорок, но ее формы так же безупречны, а кожа упруга. Хотя… вон предательская морщинка в углу рта. Еще немного, и подкрадется старость и никто уже не восхитится ее красотой. С испорченным настроением хозяйка Чейта пошла спать...

В начале 1604 года умер ее муж, подхвативший лихорадку в одном из походов. Соседи жалели вдову, и никто не знал, что ждет ее подданных в тихом городке у подножия замка.

Царство ужаса
Эржебет Батори без устали искала средство, чтобы вернуть уходящую красоту: то рылась в старых гримуарах (сборниках магических ритуалов и заклинаний), то обращалась к знахаркам. Однажды к ней привели ведьму Дарвулю, живущую недалеко от Чейта. Посмотрев на нее, старуха уверенно сказала: «Кровь нужна, госпожа. Купайся в крови девушек, не знавших мужчины, и молодость всегда будет с тобой». Вначале Эржебет опешила. Но потом вспомнила радостное возбуждение, которое всякий раз охватывало ее при виде крови. Неизвестно, когда именно она перешла границу, отделяющую человека от зверя. Но скоро девушки, отправленные в замок служить графине, стали пропадать неведомо куда, а на опушке леса начали появляться свежие могилы. Иногда рыбаки вылавливали в реках и озерах обезображенные тела. Иногда те, кому удавалось вырваться из замка, по секрету рассказывали, что слышали страшные крики и вопли самой графини: «Бей ее! Еще! Еще!» Этим все и кончалось — жаловаться на знатных персон было бессмысленно, а часто и опасно. Эржебет постоянно хвасталась своими связями при дворе и дружбой с самым могущественным венгерским феодалом Дьёрдем Турзо. Это заставляло молчать даже местного священника, которому не раз приходилось отпевать погибших крестьянок.

За десять лет, когда в Чейте правил ужас, механизм убийств оказался отработанным до мелочей. Он был таким же, как и за полтора века до Эржебет у французского барона Жиля де Ре, и таким же, как у русской помещицы Салтычихи (Дарьи Салтыковой) полутора веками позже. Во всех случаях жертвами были девушки, а у барона — еще и дети. Возможно, они казались особенно беззащитными, что распаляло пыл садистов. А может, главным здесь была зависть стареющих людей к юности и красоте. Свою роль сыграли и наследственные пороки рода Батори, и суеверия самой Эржебет. Она творила зло не одна: ей помогали подручные. Главным был уродливый горбун Янош Уйвари по прозвищу Фицко. Живя в замке на положении шута, он вдоволь наслушался насмешек и смертельно ненавидел всех, кто был здоров и красив. Шныряя по округе, он выискивал дома, где подрастали дочери. Потом в дело вступали служанки Илона Йо и Дорка: они являлись к родителям девушек и уговаривали их за хорошие деньги отдать дочек в услужение к графине. Они же помогали Эржебет избивать несчастных, а потом хоронили их тела. Позже местные крестьяне, почуяв неладное, перестали откликаться на посулы хозяйки замка. Ей пришлось нанять новых зазывал, которые подыскивали ей жертв в дальних деревнях.

Когда девушек доставляли в Чейт, к ним выходила сама графиня. Осмотрев их, она выбирала самых красивых, а остальных отправляла работать. Отобранных отводили в подвал, где Илона и Дорка сразу начинали бить их, колоть иглами и рвать кожу щипцами. Слушая крики жертв, Эржебет распалялась и сама бралась за пытки. Случалось, она зубами вырывала из тел своих жертв куски мяса. Хотя кровь не пила, так что вампиршей ее считают напрасно, впрочем, велика ли разница? Под конец, когда девушки уже не могли стоять, им перерезали артерии и сливали кровь в тазы, наполняя ванну, в которую погружалась графиня. Позже она заказала в Пресбурге чудо пыточной техники — «железную деву». Это была полая фигура, составленная из двух частей и утыканная длинными шипами. В потайной комнате замка очередную жертву запирали внутри «девы» и поднимали вверх, чтобы кровь потоками лилась прямо в ванну.

Время шло, а кровавые омовения не приносили результата: графиня продолжала стареть. В гневе она призвала Дарвулю и пригрозила сделать с ней то же, что по ее совету делала с девушками. «Вы ошиблись, госпожа! — запричитала старуха. — Нужна кровь не холопок, а знатных девиц. Раздобудьте таких, и дело сразу пойдет на лад». Сказано — сделано. Агенты Эржебет уговорили двадцать дочек бедных дворян поселиться в Чейте, чтобы развлекать графиню и читать ей на ночь. Уже через две недели никого из девушек не было в живых. Это вряд ли помогло их убийце омолодиться, но Дарвуле было уже все равно — она умерла от страха. Но безумные фантазии Эржебет уже не знали удержу. Она поливала крестьянок кипящим маслом, ломала им кости, отрезала губы и уши и заставляла есть их. Летом ее любимым развлечением было раздевать девушек и связанными сажать на муравейник. Зимой — обливать водой на морозе, пока они не превратятся в ледяные статуи.

Убийства совершались не только в Чейте, но и в двух других замках Эржебет, а также на водах в Пиштяне, где графиня также пыталась вернуть исчезающую красоту. Дошло до того, что она не могла провести и нескольких дней без убийств. Даже в Вене, где Эржебет по мрачному совпадению имела дом на Кровавой улице (Блютенштрассе), она заманивала к себе и убивала уличных нищенок. Остается удивляться, что столько лет ей все сходило с рук, тем более что по округе волнами расходились слухи о преступлениях «чейтской твари». Быть может, правы те, кто говорит о высоких покровителях убийцы. Так, свидетели вспоминали о знатной даме, которая приезжала в замок в элегантном мужском костюме и неизменно участвовала в пытках и убийствах, после чего удалялась с графиней в спальню. Видели здесь и мрачного господина с капюшоном, скрывающим лицо. Слуги шептались, что это воскресший Влад Дракул, когда-то творивший свои черные дела в соседней Валахии. Не укрылось от глаз и засилье в замке черных котов, и начертанные на стенах каббалистические знаки. Начались толки о связи графини с дьяволом, что считалось похуже убийства крестьянок.
Погребенная заживо
Конец преступлениям Эржебет Батори положила самая банальная причина. Нуждаясь в деньгах для своих опытов по омоложению, графиня заложила один из замков за две тысячи дукатов. Опекун ее сына Имре Медьери поднял скандал, обвиняя ее в разбазаривании имущества семьи. Ее вызвали в Пресбург, где собрались на сейм все вельможи, включая императора Матиаса и ее родича и покровителя Дьёрдя Турзо. Последний уже получил письмо от священника, которому пришлось отпевать сразу девять убитых Эржебет девушек. Вначале он собирался по-семейному замять историю, но тут графиня прислала ему пирог. Чуя неладное, Турзо скормил пирог собаке, и та тут же сдохла. Разгневанный магнат дал делу законный ход. Для начала он допросил оказавшихся в городе родных Эржебет, которые рассказали немало интересного. Например, ее зять Миклош Зриньи однажды гостил у тещи, и его собака вырыла в саду отрубленную руку. Дочери обвиняемой были бледны и повторяли одно: «Простите маму, она не в себе».

Вернувшись в Чейт, графиня составила колдовское заклинание, которому научила ее Дарвуля: «Маленькое Облако, защити Эржебет, она в опасности… Пошли девяносто черных котов, пусть они разорвут на части сердце императора Матиаса и моего кузена Турзо, и сердце рыжего Медьери…» И все же она не смогла удержаться от искушения, когда к ней привели юную служанку Дорицу, пойманную за воровством сахара. Эржебет до изнеможения била ее плетью, а другие служанки наносили удары железными палками. Не помня себя, графиня схватила раскаленный утюг и затолкала его Дорице в рот до самого горла. Девушка была мертва, кровь залила весь пол, а злоба хозяйки Чейта только разгоралась. Подручные привели еще двух служанок, и, избив их до полусмерти, Эржебет успокоилась.

А наутро в замок явился Турзо с солдатами. В одной из комнат они нашли мертвую Дорицу и двух других девушек, еще подающих признаки жизни. В подвалах ждали другие страшные находки — тазы с высохшей кровью, клетки для пленниц, разломанные части «железной девы». Нашли и неопровержимое доказательство — дневник графини, где она фиксировала все свои злодеяния. Правда, имен большинства жертв она не помнила или просто не знала и записывала их так: «№ 169, маленького роста» или «№ 302, с черными волосами». Всего в списке было 610 имен, но туда попали не все убитые. Считается, что всего на совести «чейтской твари» не менее 650 жизней. Эржебет поймали буквально на пороге — она собиралась бежать. Стоит отметить, что в один из дорожных сундуков были аккуратно упакованы орудия пыток, без которых она уже не могла обойтись. Турзо своей властью приговорил ее к вечному заточению в собственном замке. Ее подручных доставили на суд, где свидетели наконец-то смогли рассказать все, что знали, о преступлениях их бывшей госпожи. Илоне и Дорке раздробили пальцы, а потом заживо сожгли на костре. Горбуну Фицко отрубили голову, а тело тоже швырнули в костер. В апреле 1611 года в Чейт прибыли каменщики, которые заложили камнями окна и двери комнаты графини, оставив только маленькую щель для миски с едой. В заточении Эржебет Батори жила в вечной тьме, питаясь только хлебом и водой, не жалуясь и ничего не прося. Она умерла 21 августа 1614 года и была похоронена у стен замка, рядом с останками своих безымянных жертв. Говорят, что до сих пор по ночам из проклятого замка раздаются стоны, приводящие в ужас округу.

Любовники знаменитой королевы Марго

Маргарита Валуа знаменитая Королева Марго...




(к 395-летию со дня ее смерти)

Воспетая великим Дюма будущая королева Франции начала половую жизнь в одиннадцать лет и имела в любовниках всех трёх братьев.

Маргарита Валуа родилась 24 мая 1553. С малолетства девочка отличалась редкостной красой, независимым нравом и — очень рано — пристрастием к любовным приключениям. Молва приписывает ей любовников с одиннадцати лет. Пьер-Виктор-Пальма Кайе, французский историк и богослов, бывший современником Маргариты, в своей книге «Развод развратников», вышедшей в свет в том же XVI веке, даже указывает их имена: Антраг и Шарен.

И это несмотря на то, что мудрая мать, королева Екатерина Медичи, предпринимала все, чтобы с помощью лекарств и снадобий как-то пригасить огонь, неустанно пылающий в чреслах принцессы. Однако несмотря ни на что он разгорался все сильнее, и со временем девочка настолько вошла во вкус, что ей стало не хватать двоих и появился третий. Его звали Мантраг.

А к 15 годам она ухитрилась переспать со всеми своими братьями, восемнадцатилетним королем Карлом IX, будущим королем семнадцатилетним Генрихом и самым младшим — юным Франсуа, герцогом Алансонским. Об этом свидетельствует не только вышеупомянутый Кайе, но и Теодор Агриппа д’Обинье, поэт и историк, автор «Всемирной истории». Горячему стороннику будущего короля Франции Генриха IV не имело никакого смысла вымазывать грязью имя жены короля, которому он был предан всю свою жизнь. Тем не менее в одном из своих стихотворений он ясно написал:

Трое собравшихся в месте одном,
Плод похотливый решили вкусить:
В кровосмешенье повинным в двойном,
Двум суждено вечно крест свой носить.

И действительно, связь Маргариты с двумя из братьев не прервалась даже после того, как она вышла замуж за Генриха Наваррского. Причем с Генрихом III она носила несколько садистический оттенок. Дело в том, что она по отношению к нему никогда не пылала страстью, а вот брат, напротив. Пылая к сестре страстью он отчаянно ее ревновал, а потому неоднократно высказывал возмущение огромным количеством ее любовников, а также ее поведением. Доходило до того, что он неоднократно выставлял близ ее покоев в Лувре стражу с приказом убить выходящего от нее мужчину, хотя, как правило, тем все равно удавалось улизнуть-либо через черный ход, либо через окно по веревке.
Когда это случилось в очередной раз Генрих III приказал помимо внутренней стражи на ночь выставлять еще и наружную.

Не счесть случаев, когда он обличал поведение Марго в письмах к ее официальному мужу Генриху IV, пытаясь заручиться его поддержкой, чтобы утихомирить не в меру любвеобильную сестрицу. И как-то раз, когда Генрих IV начал всерьез задумываться о разводе, очередное письмо короля сыграло существенную роль. Беарнец заявил, что не может принять жену (она в то время как раз направлялась к нему), о которой собственная семья столь низкого мнения. Пришлось Генриху III пойти на попятную и написать, что все это клевета, а Маргарита — сама добродетель. Но и тогда наваррец согласился принять женушку лишь после того, как Генрих очистит от своих войск все замки его королевства.

О количестве горячих поклонников красоты Марго можно судить уже по одному тому, что в 1579 году они учредили придворный рыцарский орден «Святого духа», который просуществовал вплоть до 1830 года. О том, что он был создан в честь прекрасной королевы наваррской, которой она была к тому времени, свидетельствуют даже цвета костюмов, которые были обязаны носить входящие в орден — светло-зеленый, золотисто-желтый и сине-фиолетовый. Именно те цвета, которые были излюбленными у самой Маргариты.

Кстати, отметим, что супруги взаимно снисходили к любовным слабостям друг друга и никогда не устраивали сцен ревности, то есть отношения у них были вовсе не трепетно-любовные, а деловито партнерские.
Их обоюдная снисходительность вошла в историю как феномен почти беспрецедентный. Генрих при малейшей опасности каких-либо разоблачений прятал у себя в спальне амантов супруги, а Маргарита охотно покрывала наличие внебрачных детей у мужа.

Например, об одной из них, госпоже де Сов, Маргарита писала в своих «Мемуарах»: «Он рассказывал мне о своей связи свободно, словно родной сестре, прекрасно сознавая, что я его совсем не ревную и хочу лишь одного: чтобы он был доволен». Более того, ее даже забавляло, что пресловутая госпожа де Сов была любовницей не только ее мужа, но и ее брата Франсуа, горячо любимого Маргаритой отнюдь не сестринской любовью.

Генрих ни за что бы не стал требовать развода, ссылаясь на родство и прочее, если бы королева не оставалась бесплодной. Но ему были нужны наследники и в 1600 году римский папа Климент VIII дал согласие на развод.

Последние 15 лет королева Марго жила в свое удовольствие, по прежнему меняя любовников как перчатки. Будущий святой Винсент де Поль, бывший в то время ее исповедником, не желая глядеть на этот вертеп, даже предпочел общество бывшей королевы… каторжникам, уехав туда служить мессы. Да и умерла она в конечном итоге именно из-за любовных утех — рекламируя свои прелести Марго частенько открывала окна настежь, демонстрируя их прохожим, рассчитывая завлечь кого-нибудь из них в свои объятия. Из-за открытых окон в начале марта 1615 года она и простудилась, вследствие чего и скончалась.

В те времена ее поведение считалось не таким уж необычным и, вероятно, она была бы вскоре окончательно забыта потомками, если бы не великий Дюма, обессмертивший «королеву Марго» и создавший ей неувядаемую славу самой прекрасной королевы и самой неотразимой женщины Франции.

Валерий МИЛЕНИН

.

Королева Марго - хранила головы своих любовников, спала со всеми своими братьями

во марго дает а
ппц