Ахме́д III (23 - ий султан )

Ахме́д III (осм. آحمد ثالث‎ — Âhmed-i sâlis, тур. Üçüncü Ahmet), (30 декабря 1673 — 1 июня 1736) — султан Османской империи (22 августа 1703 — 1 октября 1730)

Биография

Брат султана Мустафы II, вступил на престол после его свержения. Оказывал поддержку Крымскому ханству в его противостоянии российским войскам. В 1709 г. предоставил убежище шведскому королю Карлу XII, разбитому под Полтавой, причем вести о поражении шведов произвели на османское правительство сильное впечатление. В 1710 г. началась война Османской империи с Россией. В ходе Прутского похода 1711 г. надежды Петра I на помощь со стороны балканских христиан не оправдались, и российская армия, попав в окружение, была принуждена к сдаче. Был заключен Прутский мир, по которому Россия уступала Османской империи Азов. Кроме того, русским пришлось уничтожить блокированную азовскую эскадру, за исключением 4 боевых кораблей, которые российское правительство сумело выгодно продать туркам.

В 1715 г. Османская империя начала войну с Венецией и сравнительно легко оккупировала Морею. Австрия, как гарант Карловицкого мира, в 1716 г. вступила с Османским государством в войну. Австрийские войска под командованием Евгения Савойского нанесли противнику ряд поражений (при Петерварадине, 5 августа 1716, в 1717 г. при Белграде) и взяли в 1717 г. Белград. Война закончилась 21 июля 1718 г. Пожаревацким договором, согласно которому Османская империя уступала Австрии Северную Сербию с Белградом, Банат, Северную Боснию и Малую Валахию, но сохраняла завоеванную у Венеции Морею.

Правительство Ахмеда III приняло меры по преодолению становившегося все более очевидным отставания Османской империи от европейских держав. Так, по указанию султана во Францию было отправлено посольство, от которого требовалось изучить устройство французского государства, его достижения в области науки и культуры, ознакомиться с бытом французов. Прибыв во Францию в 1720 году, османское посольство в течение двух лет собирало необходимую информацию, плоды этой кропотливой работы были изложены в труде «Сефарет-наме», ставшем впоследствии весьма популярным в среде османской знати. В этом докладе, составленном главой посольства Мехмедом эфенди, подчеркивалось значение достигнутых Францией высот в области культуры и науки, военного дела, что сразу привлекло внимание руководства Османской империи. Описание быта европейцев, приведенное в «Сефарет-наме», пробудило интерес османского общества к европейской роскоши, в частности, благодаря нему в Османской империи стало модным разведение тюльпанов. Вскоре популярность этого цветка стала настолько велика, что время царствования Ахмеда III стали называть «эпохой тюльпанов». Это время отмечено повышением грамотности населения империи, переводами на османский язык многих научных трудов, чему способствовал великий визирь Ибрагим-паша, а кроме того возникновением и развитием книгопечатания на османском языке. Последнее достижение было плодом деятельности двух убежденных сторонников просвещения: Мехмеда Сайда, которому довелось в составе османского посольства побывать во Франции и приобрести там важные сведения о типографском деле, и Ибрагима Мутеферрика. Благодаря усилиям этих османских первопечатников, пользовавшихся одобрением и поддержкой со стороны великого визиря и султана, была основана первая в стране типография, а 31 января 1729 года отпечатана тиражом в 1000 экземпляров первая печатная книга на османском языке.

В 1720-е Османская империя воспользовалась смутой в Иране в связи с вторжением туда афганцев и захватила значительные территории в Закавказье и Западном Иране, но затем турки потерпели поражение от афганского правителя Ашрафа. Слухи об этом поражении стали поводом к восстанию населения Константинополя, недовольного высокими налогами и коррупцией. К этому восстанию присоединились янычары, что привело к свержению Ахмеда III.

Ахмед III.

Отречение Мустафы II и восшествие на трон его брата Ахмеда III состоялось в один и тот же день, 22 сентября 1703 г., в Эдирне. Затем бывшего султана доставили в Стамбул и заточили в Клетку Топкапы, где он скончался 29 декабря того же года. Его смерть приписали водянке, однако ходили слухи, что его отравили. На следующий день после смерти Мустафу похоронили подле его отца Мехмеда IV в усыпальнице у мечети Ени Джами.
Два сына Мустафы, будущие султаны Махмуд I и Осман III, пережили его. Оба они были помещены в Клетку дворца Топкапы по приказу их дяди, Ахмеда III. Любопытно, что Кантемир, похоже, не знал, живы ли эти принцы, так как в конце главы, посвященной правлению Мустафы II, он отмечает, что на момент смерти свергнутого султана у того не имелось сыновей, которые еще оставались бы в живых:
«Он был более счастлив в первые годы своего царствования, чем в последние. Природа одарила его более, чем обоих его предшественников, ибо он обладал зрелым суждением, большим прилежанием и сдержанностью; во взимании налогов и даней и распределении этих средств он не отличался ни расточительностью, ни алчностью; ...справедливый, хороший лучник и наездник и очень искренний в своей набожности...
Он был среднего роста, круглолицый, с красивой светлой бородой с примесью рыжего цвета, голубоглазый, с тонкими желтыми бровями. Весной у него на лице обычно появлялись веснушки, которые зимой опять исчезали. Он не оставил после себя сыновей, хотя и был отцом нескольких. Он питал особую симпатию к Ибрагиму, сыну своего дяди Ахмеда, и всегда возил его с собой, и говорили, что он прочил племянника своим преемником в случае, если бы он [султан] скончался бездетным».
Ибрагим также находился в Клетке, где и умер 4 мая 1714 г. Кантемир упоминает о кончине Ибрагима в подстрочном примечании в конце главы, описывающей правление Мустафы II: «Он был подающим надежды и добродушным принцем. Уже после моего отъезда из Константинополя я услышал, что он там умер».
Мустафу пережили три его жены: Салиха, мать Махмуда I; Шехсувар, мать Османа III; и Хафизе, последняя фаворитка покойного султана. После смерти Мустафы Салиху и Шехсувар перевели в Старый дворец, а Хафизе выдали замуж за Эбубекира-эфенди, престарелого сановника. Случаи, когда вдове султана разрешали выйти замуж после смерти своего повелителя, были очень редки. Хафизе была против этого брака. Во всяком случае, так она выразилась в своей беседе с леди Мэри Уортли Монтегю, женой английского посла Эдварда Уортли Монтегю, который прибыл в Стамбул в 1717 г. В письме, датированном 10 марта 1718 г. и адресованном ее подруге в Англию, леди Мэри пишет о Хафизе следующее:
«Я ездила повидать султаншу Хафизе, фаворитку покойного императора Мустафы, который, как тебе известно (или возможно не известно), был низложен его братом, ныне царствующим султаном, и скончался несколько недель спустя, будучи отравленным, как тут все считают. После его смерти этой женщине в беспрекословной форме было приказано покинуть сераль и выбрать себе мужа из числа знатнейших сановников Порты... Она бросилась в ноги к султану и стала умолять его пронзить ее кинжалом, но не подвергать вдову своего брата такому позору. Она ссылалась на то, что является матерью пяти принцев оттоманской династии, правда, все мальчики умерли, и лишь одна девочка выжила, и это, как она считала, давало ей какие-то привилегии. Все же этот предлог был признан неосновательным, и ее принудили сделать выбор. И тогда она избрала себе в мужья Эбубекираэфенди, тогдашнего статс-секретаря, восьмидесятилетнего старца, чтобы убедить мир, что она твердо намерена соблюсти клятву, данную ею ранее, что она никогда не разделит ложе со вторым мужем, и поскольку она должна оказать кому-то честь называться его женой, она избирает его в знак благодарности, потому что именно он представил ее в возрасте десяти лет ее почившему повелителю. Однако она ни разу не позволила ему приблизиться к ее постели, хотя прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как она живет в его доме, где проводит время в неразрывной скорби с постоянством, редким для христианских стран, особенно для женщины, овдовевшей в двадцать один год, ибо сейчас ей всего тридцать шесть лет».

Воспоминания Хафизе.

Далее леди Мэри передает воспоминания Хафизе о жизни в гареме Мустафы II, по которому она все еще скорбела:
«Эта султанша, похоже, была в очень хорошем настроении и разговаривала со мной в чрезвычайно любезном тоне. Я постаралась не упустить этой возможности узнать все, что я могла, о серале, который остается для нас загадкой. Она уверяла меня, что рассказы о том, что султан бросает платок, являются чистейшей выдумкой и что в таких случаях он посылает к женщине, которой он намерен оказать внимание, начальника черных евнухов, который и сообщает ей об этом. Все остальные тут же поздравляют ее и ведут в баню, где моют и натирают благовониями и одевают приличествующим этому случаю самым торжественным образом. Повелитель перед своим приходом присылает этой женщине свой подарок, а затем является в ее покои.
Не бывает и такого, чтобы она подползала к ложу. Она сказала, что первой, на ком он останавливал свой выбор, не всегда была мать старшего сына, как пытаются уверить нас некоторые писатели. Иногда султан развлекается в компании всех своих леди, которые стоят вокруг него, и она признала, что они бывали готовы умереть от зависти и ревности к той, кого султан осчастливил проявлением своего предпочтения...
Всякий раз, когда она упоминала о султане, у нее в глазах появлялись слезы, и все же мне показалось, что беседа доставляла ей большое удовольствие. «Мое прошлое счастье, — сказала она, — кажется мне сном, однако я не могу забыть, что была возлюбленной самого великого и самого красивого из всех мужчин. Я одна из всех остальных была избрана им, чтобы делить с ним тяготы всех его походов. Я не пережила бы его, если бы не любила страстно принцессу, мою дочь, и все же всей моей нежности к ней едва ли было достаточно, чтобы я пожелала сохранить себе жизнь, когда я потеряла его. Я провела целых двенадцать месяцев, не видя света. Время смягчило мое отчаяние, однако каждую неделю я несколько дней провожу в слезах, посвященных памяти моего султана». В ее словах не чувствовалось никакой аффектации. Нетрудно было заметить, что она погрузилась в глубокую меланхолию, хотя по причине своего благорасположения она старалась развлечь меня».
Хафизе прожила до середины восемнадцатого века, а Когда она наконец умерла, ее погребли в мавзолее Ени Джами, рядом с ее любимым мужем, Мустафой II.